Он руководил ОГАТом им. И. С. Тургенева четверть века. При нем театр получил имя писателя и звание академического, его хлопотами Орёл стал местом проведения Всероссийского театрального фестиваля «Русская классика».
– Борис Наумович, ваше решение поступить в Ленинградский театральный институт на режиссерский курс было делом почти безнадежным — сразу после школы, без рабочего стажа.
– Да, именно по этой причине я не попал в 1962 году на режиссерский курс Товстоногова. Но лишь благодаря его помощи уже в следующем году я был зачислен на курс Сулимова, бывшего в то время художественным руководителем театра им. Комиссаржевской.
Перипетии моего поступления я описал в статье, опубликованной в сборнике «Режиссерская школа Сулимова», изданном к 100-летию учителя. Замечательно, что о Маре Владимировиче помнят, что приходит подлинное понимание его уникального вклада в театральную культуру.
– Вы проявили себя уже в годы учебы. Наверное, можно было остаться в Ленинграде?
– Да, на третьем курсе я взялся инсценировать рассказ Андрея Платонова. Со спектаклем «Жена машиниста» стал победителем Ленинградского смотра работ молодых режиссеров. Юрий Толубеев вручал мне диплом. Была снята и телеверсия спектакля. А в год окончания института на меня прислал персональную заявку Куйбышевский театр им. Горького: его главный режиссер Монастырский соблазнил возможностью поставить «Доходное место». Островского. Но время показало, что у нас с худруком разные «группы крови». Он не принимал никаких новшеств, а я был полон ими. Поставил там несколько спектаклей и после гастролей в двух столицах ушел из театра.
– До Орла вы успели поработать в нескольких провинциальных театрах.
– Это был конец 60-х. Театры только начинали поворачиваться к новому содержанию. Приходилось бороться, например, даже за то, чтобы Жадова, молодого человека, играл молодой артист. Это сейчас очевидно, а тогда... И мы, молодые режиссеры, с кровью боролись за перемены.
А потом меня пригласил театр в Ростове-на-Дону. Здесь дышалось легче, чем в Куйбышеве, но проблемы были почти те же. За три года я поставил несколько принципиальных спектаклей, подружился с актерами старшего поколения. Особенно дорожу постановками пьес Алексея Арбузова. А параллельно в народном театре поставил «Золотую карету» Леонида Леонова, очень важную для меня работу. Режиссер Геннадий Тростянецкий начинал у меня в самодеятельном коллективе, я помогал ему и в институт поступить в Ленинграде. И все же из Ростова пришлось уезжать и последующие десять счастливых лет я проработал в Липецке. Здесь было поставлено свыше 20 спектаклей, многие стали заметными не только в городе.
Большим событием для меня стали постановки «Последнего срока» В. Распутина, пьесы Иона Друце «Возвращение на круги своя» о последних днях Льва Николаевича Толстого. К слову, после этого спектакля театру было присвоено имя Льва Толстого, я очень горжусь, что способствовал такому хорошему делу.
– Могли бы назвать театрального деятеля, оказавшего наиболее сильное влияние на ваше творчество?
– Анатолий Васильевич Эфрос, вне всякого сомнения. Я познакомился с ним во время двухгодичной стажировки в Москве. Кроме репетиций в театре, посещал его занятия с режиссерским курсом ГИТИСа, присутствовал на лаборатории режиссеров под его руководством, бывал на его творческих встречах и публичных выступлениях в Москве и Ленинграде.
В 2015 году ему исполнилось бы 90. Его имя нигде не увековечено, а он был эпохой для театра. Конечно, есть его книги, но, по справедливости, должен быть театр его имени. Эфрос — мой идеал художника. Я считаю себя его учеником, хоть и не учился у него буквально.
– В Липецке для вас лично все складывалось наилучшим образом, почему же вы решили приехать в Орёл?
– Это был 1987 год. Все мы ждали перемен, надеялись на них. Наш театр успешно гастролировал, я стал получать предложения от театров. Выбрал Орёл. И то, что при поддержке единомышленников удалось сделать, меня радует и сегодня: все было не напрасно. Вспоминаю незабываемую встречу с орловской интеллигенцией в музее Грановского, на которой с Ольгой Михайловной Нестеровой впервые озвучили долгосрочную программу действий по возрождению театра. Мы почувствовали тогда, что наши планы поняты, приняты и от нас ждут реальных дел. И постепенно наш театр стал тем самым «тургеневским домом», который мы хотели построить. С музеем истории орловской сцены, с камерным «театром Каменского», Всероссийским фестивалем «Русская классика». С 1988 по 2008 год мы провели восемь фестивалей – каждый с оригинальной внутренней темой. Именно фестивали, наши спектакли в их программе давали силы, умножали достоинство.
Четверть века, проведенных в Орле, вспоминаю с большой благодарностью. Рад, что сейчас в театре много молодежи — три выпуска организованной нами Орловской студии Санкт-Петербургской театральной академии. Некоторые мои ученики работают в Москве и Петербурге, снимаются в кино.
– В 2014 году вы отпраздновали в Москве двойной юбилей — 70-летие со дня рождения и 50-летие творческой деятельности.
– Многие годы дружбы связывают меня с библиотекой-читальней им. Тургенева в Москве. Директора библиотеки Татьяну Евгеньевну Коробкину все тургеневское сообщество зовет Татьяной Тургеньевной. Она и предложила провести юбилей. Вечер получился незабываемым: актеры из разных городов сыграли сцены из поставленных мною спектаклей, в том числе и мои орловские ученики. Вера Кузьминична Васильева сыграла сцену из «Без вины виноватых» с актером Антоном Багровым, выпускником орловской студии, ныне артистом С.-Петербургского театра им. Ленсовета. Были поздравления от семьи Каменских, председателя СТД России Александра Калягина, режиссерской гильдии, Тургеневского общества. Радостно осозновать, что рядом со мной в этот вечер были и актеры Орловского театра имени Тургенева.
– Что волнует, что радует сейчас?
– Уже в третий раз С-Петербургская театральная академия приглашает меня возглавить Государственную аттестационную комиссию по режиссуре. Смотрю спектакли молодых режиссеров, участвую в заседаниях кафедры, принимаю дипломные работы. Одновременно в качестве приглашенного режиссера ставлю спектакли в разных театрах. Особенно волнует судьба нашего классического наследия. То, что вижу в театрах в этом направлении, часто огорчает поверхностным подходом, данью моде. Но мода приходит и уходит, а классика остается.
Записал Юрий ЛЁВИН