Некстати

Некстати
Фото: www.vestnik57.ru

Три истории об эросе и танатосе с прологом, эпилогом и прописной моралью в конце. Вместо пролога. В начале текста, наверное, следует пояснить, о чем пойдет речь. Термины, внедренные в заглавие, выражают основные понятия современной психологии; два противоположных вектора человеческого существования выражены в двух параллельных факторах, составляющих бинарную оппозицию. Далее следует засвидетельствовать, что, несмотря на все старания душеведов и любомудров, раскапывающих глубинные пласты психики в поисках запрятанных там сокровенных истин, ясности в понимании человека как метафизического феномена от такого системного анализа больше не стало.

 

Достоверно одно: в природе человека есть нечто двойственное, что открывает ему уникальную возможность осмысленно жить и осознанно умирать. Однако никто из ученых мужей, пытающихся рационально изъяснить сакральные основания нашего существования, ничего безусловного и бесспорного по существу вопроса сказать не может. В непостижимых вещах поэты понимают больше, чем педанты, – но кто теперь верит поэтическим откровениям?

И все же, что это за звери такие – эрос и танатос? В предельном упрощении, эрос – воля к жизни, танатос – тяга к смерти. В образном выражении – любовь и гибель. Единство и борьба этих противоположностей так или иначе проявляется в каждой судьбе; три истории, рассказанные далее, иллюстрации к данному тезису.

История первая

Однажды литератор Юрий Тынянов (1894–1943), лидер формального направления в литературоведении и автор классических романов, не сумев разобраться с проблемами в личной жизни, в минуту душевного кризиса решился покончить с собой. Как рассказывал Вениамин Каверин, когда в тот роковой день он зашел к Тынянову, то застал его мрачной бездны на краю – сидящим с веревкой в руках; стоящая над душой жена, которой не хотелось становиться вдовой, плакала злыми слезами и упрекала жалкими словами. Совместными усилиями коллега и супруга уговорили писателя пожить еще – на благо ближним своим и во славу родной литературы. В общем, все как-то обошлось; хотя улеглось не сразу.

Не стоит всуе судить о нервном срыве питерского интеллигента: по нашей злосчастной жизни и не такое бывает. Но что делает эту житейскую коллизию раздражающе невозможной – время действия: 1937 год. В ретроспективе истории как-то не верится, что в разгар массового террора мещанская мелодрама страсти и ревности могла иметь частное значение, превосходящее масштаб народной трагедии. Трудно представить, что в те бесконечные ночи, когда миллионы людей страшились ни за что ни про что потерять место в жизни, кто-то ничтоже сумняшеся мог посчитать самоубийство черным выходом из жизненного тупика. А вот ведь – было и такое… Может быть, шесть лет спустя, умирая в середине великой войны, перебирая в меркнущем сознании дни своей недолгой жизни, он вспомнил тот несостоявшийся суицид как трагифарс дурного вкуса. Теперь ему, уцелевшему в бедствиях, хотелось жить. Не получилось.

Как сказал поэт, – Блажен, кто посетил сей мир // В его минуты роковые… Наверное, сочиняя этот стих, Тютчев не был чужд жестокой иронии, которую мы не желаем расслышать в сакраментальной сентенции, затасканной по умным текстам до полной бессмыслицы. Много ли блаженных было среди тех, кто пережил (а тем более не пережил) роковые минуты, из которых большей частью состояли минувшие века? И тем убедительнее свидетельства, что и в самые мрачные времена любовь сильнее смерти.

История вторая

Французский психиатр Гаэтан Гатиан де Клерамбо (1872–1934) от рождения принадлежал к хорошему обществу; по отцовской линии он происходил от философа Рене Декарта, а по материнской от писателя Альфреда де Виньи. Воспитанный в лучших традициях, он в свое удовольствие занимался музыкой и поэзией, а в поисках жизненного предназначения поочередно изучал право и медицину. Во время Первой мировой служил в действующей армии, а после войны, набравшись клинического опыта, стал главным врачом специального отделения для душевнобольных при префектуре полиции. В сферу его исследований, получивших мировое признание, входил генезис психозов. Особое место в его работах занимала эротомания, представленная в качестве психической перверсии, в которой образ господствует над смыслом.

Изучая душевные болезни своих пациентов, врач, кажется, сам заражался их отчуждающей странностью. По жизни женоненавистник, а внутри невротик, Клерамбо заставил свою обширную квартиру восковыми фигурами в натуральную величину – прекрасными дамами в соблазнительных одеяниях. Это было не сексуальное паскудство – это было эротическое творчество. Когда старый психиатр стал терять зрение и уже не мог тешить взор созерцанием излюбленных фантазмов, он застрелился. В прощальном письме Клерамбо завещал свои бесполезные глаза для медицинских исследований. Относительно своего коллекционного гарема никаких распоряжений он не оставил, и дальнейшая судьба восковых прелестниц неизвестна.

Чем понятнее для исследователей секреты психики, тем непостижимее для мыслителей тайна души. По жизни мне привелось быть накоротке с двумя психиатрами. Не знаю, какие странности они как профессионалы находили во мне, но я, сказать по правде, замечал в их поведении много, мягко говоря, нетипичного. Не до такой степени, конечно, как у доктора Клерамбо, но все же…

Когда в ходе рефлексии я обнаруживаю в себе нечто негласное и неясное, бессмысленное или безрассудное, я вспоминаю о своих друзьях-психиатрах… и успокаиваюсь на свой счет. Поскольку никто из них не проявил ко мне специфического интереса, значит, со мной все в порядке. То есть все отклонения в параметрах эроса и танатоса в пределах нормы. Я такой же, как все. Вот если когда-либо впредь я начну полагать себя иным, чем все прочие, значит, со мной и впрямь что-то не так.

История третья

Одним из медийных идолов минувшего века был баловень фортуны Ромен Гари (1914–1980) – избранник муз и любимец женщин. Единственный сын матери-одиночки, он счастливо преодолел все житейские трудности и стал поистине героем своего времени – военным летчиком, карьерным дипломатом, знаменитым писателем, известным кинорежиссером. Ему удавалось все, за что бы он ни брался – но ничто не давало ему удовлетворения.

Вероятно, вектор его неординарной жизни предопределила сумасбродная мать – русская актерка с романтическим именем Нина. Она отдавала единственному сыну все – и требовала от него столько же. Она взяла с него обещание, что он будет богатым и знаменитым – и тем оправдает ее жизнь. В годы войны, когда Ромен Гари сражался в составе воинских соединений «Свободной Франции», мать, оставшаяся в оккупации, через подполье присылала ему письма, исполненные веры, надежды и любви. Вернувшись в освобожденную страну, он узнал, что эти письма, умирая, мать писала впрок, поручив подруге регулярно отправлять их сыну, – чтобы сын не падал духом в разлуке с ней. Пустоту в душе, оставшуюся от матери, ему так и не удалось избыть.

Его любили нежные женщины с живыми и лживыми лицами, но ни в одной из них он не нашел того, что хотел найти. Ни в светских феминистках, ни в голливудских звездах он не видел мистической харизмы, свойственной его истеричной матери. В поисках вечной женственности Ромен Гари не щадил себя. Порой попадал в рискованные ситуации. Так однажды болгарские оперативники предъявили ему как атташе французского посольства фотографии весьма интимного свойства. Молодой дипломат был удручен донельзя и выразил готовность пойти на сотрудничество: – Боже, как жалко я выгляжу на этих снимках! Я просто опозорил Францию… Я прошу дать мне возможность повторить сеанс с другой партнершей, чтобы вы могли переснять все это в лучшем виде. Пожалуй, такого постыдного поражения сотрудники компетентных органов еще не переживали…

Ромен Гари, обаятельный циник и отчаянный романтик, по жизни выбирал нетипичные ситуации и принимал нестандартные решения. После того как он получил (в нарушение протокола) вторую Гонкуровскую премию – за роман, изданный под псевдонимом, оскорбленные критики, не распознавшие мистификации, устроили скандал. Дважды награжденный автор, чтобы не извиняться за избыточность таланта, предпочел застрелиться. Вероятно, Гари давно собирался свести счеты с жизнью, да повода не было. Почему? Нам не понять. По всем статьям жизненных расходов счет был в его пользу, – но до счастья ему всегда чего-то недоставало. Того несказанного, что унесла с собой незабвенная мать. Те, кого по жизни слишком любили, умирают от недостатка любви.

Согласно завещанию, прощание проходило под концертную запись Александра Вертинского. К изумлению публики, собравшейся на панихиду, вместо заупокойных псалмов грассирующий голос, исполненный томной тоской, пел над гробом о вечно желанной и всегда ускользающей женщине, которой неизвестно кто неведомо где целует тонкие пальцы, пахнущие терпкими духами и крепкими папиросами…

Вместо эпилога

Порой, приглядевшись к прохожим на улицах и проезжим в маршрутках, замечаешь, как много на наших лицах отчужденных, опустошенных и почти отчаянных выражений. Возникает страшное подозрение, что в наше время в коллективном подсознании танатос берет верх над эросом. Так ли это на самом деле?

Говорят, все познается в сравнении. Было бы с чем сравнивать… Я знаю, что в заброшенной деревушке на окраине региона живет старая женщина, недавно похоронившая изболевшего мужа, с которым прожила 63 года, и теперь одна, из последних сил, обихаживающая парализованного сына. Сельская учительница, она находит поддержку в чтении; воспитанная на нравственном ресурсе русской литературы, она по-прежнему верит в целительную силу слов и надеется, что в мысленном осадке словесного разлива, каковым является современная словесность, непременно должны отложиться заветные слова, могущие объяснить и облегчить ее участь.

Раз в год я получаю письмо, в котором она благодарит меня за приверженность вечным ценностям и корит за подверженность мрачным настроениям. После каждого письма я какое-то время пребываю в растерянности.

Представьте себе – ночь, лес; занесенный снегом дом, свет в замерзшем окошке. Под лампой сидит старая женщина и читает «Орловский вестник». Доходит до этой страницы. По расположенности к автору читает до конца. Вероятно, с нарастающим недоумением. Ей странно думать о душевных страданиях ленинградского интеллигента, не способного выбрать одну из двух любящих женщин, или о смертельной хандре стареющего плейбоя, утомленного славой, а тем более о вычурных причудах полуслепого психопата, истощивших его жизненную силу до полной экзистенциальной импотенции. С жиру бесятся, решит читательница, и вряд ли будет вовсе неправа. Кому о том судить, если не ей?

В самом деле, какую экзистенциальную пользу можно извлечь из чужих и чуждых жизненных коллизий, порожденных противоборством эроса и танатоса? И можно ли вообще доказать жизнь от обратного, – простым отстранением от пустого соблазна избавительной смерти? Я не знаю, какой философской рефлексии должно учить старую женщину, подвижницу духа, умудренную долгой и трудной обыкновенной жизнью. Я знаю, чему нужно учиться у нее – мужеству жить.

Вместо моралитэ

Чтобы как-то разрешить в душе теологический конфликт свободы воли и божьего промысла, можно выдвинуть такую согласительную формулу: Бог дает человеку направление и наставление, но свою дорогу по карте времени человек прокладывает сам. Кто следует своему предназначению, идет путем всея земли – с божьей помощью, но по своему разумению. Как исповедано в псалме, – я пойду и долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною.

Если человек хранит в себе образ божий, он не убоится зла, – но не избегнет его. Так устроен этот мир: качество человека проверяется не усердием в религиозных ритуалах, а твердостью в жизненных испытаниях. Господь терпел и нам велел. Однако и тут все не так просто; страдание страданию рознь: у кого горе от ума, а кто дурью мучается. У каждого горемыки свой набор невзгод, обусловленных его образом жизни.

В извечном споре эроса и танатоса за душу человека рождается одна непреложная истина: если тот, кто следует долиной смертной тени, несет в душе невечерний свет, он сможет пройти сквозь мрак и не устрашиться тьмы. Бог дает каждому свой крест – и силы, чтобы нести его. Главное, падая под тяжестью креста, не впадать в отчаяние. И каждый раз, оказавшись поверженным, собираться с духом и собираться с силами, подниматься с земли и подниматься над собой – чтобы идти дальше, куда ведет выбранная стезя. Вплоть до последнего шага – через порог этого мира.

Владимир Ермаков

 
По теме
Орловским районным судом рассмотрено дело в отношении жителя Хабаровского края 1985 года рождения, который летом 2023 года совершил покушение на незаконный сбыт наркотических средств, с использованием сети «Интернет»,
Пожар произошел в Болховском районе Елена Зябкина Фото: пресс-служба ГУ МЧС России по Орловской области Возгорание жилого дома в деревне Щигры Болховского района произошло около полудня 28 марта.
ЧП произошло в Орловском МО Елена Зябкина Фото: пресс-служба ГУ МЧС России по Орловской области Возгорание жилого дома в деревне Нестерово Орловского муниципального округа произошло 28 марта около пяти вечера.
close-up-scientist-holding-glassware_23-2148794432 - Городская Газета Медицинские исследования ученых ОГУ им. И. С. Тургенева помогают в лечении самых опасных заболеваний.
Городская Газета
В службу МЧС поступило сообщение о задымлении в здании Елена Зябкина . Фото: Елена Зябкина В здании медицинского института орловского госуниверситета в 11:35 было замечено задымление.
Комсомольская Правда
04 - Городская Газета Сотни людей погибли в результате теракта. 22 марта несколько мужчин напали на посетителей концерта группы «Пикник», который должен был пройти в Подмосковье.
Городская Газета
Неделя детской и юношеской книги - Свердловский район Ежегодно в последние дни марта в России проходит акция Неделя детской и юношеской книги, направленная на популяризацию литературы для детей.
Свердловский район