Некстати

Некстати
Фото: www.vestnik57.ru
Век мой, зверь мой…сто лет обратного времени... Что странно было в истории Великой Октябрьской социалистической революции – называлась она «октябрьской», а праздновалась в ноябре. Да и все остальное в ней случалось не так, как считалось. Захват власти большевиками на самом деле был не революцией, а государственным переворотом. Тоталитарный режим, который воцарился в стране под партийным псевдонимом «советская власть», имел мало общего с идеалами социализма. И так далее, что ни возьми. Вот только эпитет «великая» у русской революции никак не отнимешь: ни одно историческое событие в ХХ веке не имело такого мощного влияния на все остальные. Все последнее столетие, от Петроградского вооруженного переворота 1917 года до Петербургского экономического форума 2017 года, все, что происходит в России, так или иначе отзывается на всем, что делается на планете. И никто не знает, чего можно ждать впредь от нашей страны, поскольку, как показывает опыт истории, от российской действительности можно ждать что угодно…   Была ли необходимость в пролетарской революции? Была ли неизбежность в падении самодержавия? Никто не может сказать определенно. В исторической хронике российской жизни последний период старого режима воспринимается как благополучное время – Серебряный век. Вздохнем о былом, закрыв глаза на прения историков и споры современников, – вдохнем ворованный воздух утраченного времени, пахнущий бензином и сиренью, ананасами и шампанским, кокаином и нафталином… Это флюиды и миазмы светской жизни большого города, пресыщенного благами цивилизации. А по окраинам и по деревням пахло иначе: гарью и пылью, дерьмом и ладаном, землей и волей… О времена! о нравы! В общем, всем жилось по-разному. Несогласных было много, а недовольных и того больше. К началу нового века царская власть потеряла сакральность. А с началом мировой войны утратила авторитетность. Стало ясно, что так, как жили прежде, дальше жить нельзя. Но как жить впредь, представлялось смутно.
Россия, замороченная идеями и зачарованная грезами, по тротуару календаря переходила из года в год, из 1913-го в 1914-й, словно прекрасная незнакомка в поисках острых ощущений. Эпоха обещала больше, чем имела, и страна хотела жить лучше, чем могла. По вечерам над ресторанами // Горячий воздух дик и глух, // И правит окриками пьяными // Весенний и тлетворный дух. Перекинем логический мостик от магического наваждения Александра Блока к мистическому видению Михаила Булгакова, связав в одном гипертексте две разнородных цитаты. И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида… и физиономия, прошу заметить, глумливая. Революция, о необходимости которой говорили большевики, свершилась. Мятежный дух эпохи воплотился в историческую реальность и претворился в советский образ жизни. Ну что, господа-товарищи, вы получили то, за что готовы были отдать душу. Да здравствует всеобщее счастье, объявленное обязательным! Кто не станет радоваться, тому придется пострадать.
Демоническая харизма, обольстившая русскую идею, обернулась дьявольской насмешкой. Революция совершилась, но смысл ее вывернулся наизнанку. Граждане, ставшие вольными или невольными участниками борьбы за освобождение от царского гнета, оказались заложниками репрессивного режима. Триумфальное шествие советской власти, как назвали большевики в «Кратком курсе истории ВКП(б)» свой маршрут особого русского пути, для большинства народа превратилось в хождение по мукам. Разве этого хотели прекраснодушные русские интеллигенты, страдатели и радетели за народ?
О, эта идейная недальновидность и нравственная близорукость прогрессивной общественности, жертвенно отдавшейся стихии мятежа, ввергшей страну в хаос! Благими намерениями вымощена дорога в ад. Хотели поймать жар-птицу, а выпустили на волю красного петуха. И пошел гулять пожар гражданской войны по России, по городам ее и весям, и падшие ангелы революции разжигали пламя классовой борьбы, в котором сгорали лучшие люди и пропадали великие идеалы. В грезах визионеров и теориях революционеров обетованное время виделось иначе, чем случилось. С победой революции воли стало намного меньше, чем было. И хлеба меньше. И заметно убавилось уверенности в завтрашнем дне. И уж совсем не стало в стране простой радости.
Кто жил в исторические времена и пережил человеческую трагедию, задним числом смогли оценить некоторые преимущества старого мира, от которого так стремительно отреклись. Да, было стеснение жизни устаревшими правилами, но томительный и тлетворный дух декаданса не мешал, однако, никому заниматься своими делами и заморачиваться своими идеями. Порядок был строг, но не суров. Царь, конечно, был самодержцем, но самодуром не был. Со временем, глядишь, и потрафил бы либеральным надеждам хорошего общества… Однако в социальной жизни полагаться на естественное развитие общественного порядка от хорошего к лучшему – непростительная глупость, за которую приходится расплачиваться. В тихом омуте застоя, в темной глубине действительности заводятся черти, ждущие урочного часа, чтобы выйти в люди. Бесам снятся грядущие кошмары, в которых действительность отдана во власть нечистой силе, и бесы злорадно ухмыляются во сне…   Ждали перемен – и дождались. Революция, о необходимости которой говорили все, кому не лень, совершилась. Началась новая эра: сто лет одиночества – трагического одиночества советского (позже российского) народа в мировой истории. Все следующее столетие, от блокады РСФСР до санкций против Российской Федерации, западный мир всеми правдами и неправдами пытался не допустить вызова своему мировому господству.
Противостояние Запада и СССР/РФ стало основным фактором международной политики и постоянным параметром мирового порядка. Противодействие европейских правительств советскому и российскому влиянию оказывалось тем более успешным, чем менее разумной была действительность в нашем государстве. От диктатуры пролетариата к сталинскому террору, от хрущевского волюнтаризма к брежневскому застою, от горбачевской перестройки к ельцинской ярмарке – система управления не только не отвечала жизненным интересам народа, но фактически препятствовала нормальному существованию простых людей. В советском социализме открывалась широкая перспектива для всего человечества, но для простого советского человека в планах партии оставалось непростительно мало места. А после советской власти спрашивать за жизнь народу и вовсе стало не с кого.
Возможно ли было построить социализм в одной, отдельно взятой стране, как это было обещано большевиками, развернувшим ради этой цели беспощадную классовую борьбу? Об адском замысле советской власти, при которой земная участь отдельного человека приносится в жертву общественному идеалу, с поразительной силой свидетельствует гениальная проза Андрея Платонова. Роман «Чевенгур» и повесть «Котлован» – еретические откровения о царстве божием, где падшие ангелы революции, невиданным угнетением выжимая из людей все живые силы, через мученичество превращают грешников в праведников. Страшную тайну пролетарской диктатуры один из драповых чертей (как назвал чекистов основоположник социалистического реализма) открывает как логическое умозаключение: Если нельзя сплотить людей на основе родства, то можно их соединить на основе мучительства. Так из деклассированного и деморализованного человеческого материала, обработанного соответствующим образом, создавалась новая историческая общность людей – советский народ.   В ходе социалистической революции не только терялось чувство исторической реальности, но и утрачивались критерии социальной справедливости. Большевик как таковой – зеркальное явление гетевского Мефистофеля: он часть той силы, что вечно хочет блага, а совершает зло. В текстах Платонова эта мысль не артикулируется намеренно, но проговаривается сама собой. Секретарь был приучен большевизмом к беспощадному разложению действительности. Это ли не адова работа – вносить раздор в жизнь людей? И конечная цель прогресса в ходе ее достижения выворачивается наизнанку: коммунизм дело нешуточное, он же светопреставление. Поверив в эсхатологическое наваждение, русский народ роет могилу прошлому как котлован для будущего. Однако такая противоестественная жизнь вызывает внутреннее сопротивление. Люди начали лучше питаться и почувствовали в себе душу. Звезды же не всех прельщали – жителям надоели большие идеи и бесконечные пространства: они убедились, что звезды могут превратиться в пайковую горсть пшена, а идеалы охраняет тифозная вошь. Если идея истощает жизнь, не укрепляя в людях ни веры, ни надежды, ни любви, значит, что-то с ней не так. Ни ужасы террора, ни бедствия войны не заглушили в людях сомнений в правоте и чистоте коммунистической идеологии.
В шестидесятые годы, когда стало можно усомниться в непогрешимости советской истории, не становясь врагом народа, советская интеллигенция попыталась воссоединить общественную необходимость с индивидуальной действительностью. Так Андрей Вознесенский в знаменитой поэме «Оза» доказывает человечность от обратного, вкладывая в уста безумного прогрессора бредовую идею коренного переустройства земного шара: Правда, половина человечества при этом погибнет, но зато другая вкусит радость эксперимента. Собственно говоря, именно так рассуждали самонадеянные вожди мировой революции, претворявшие революционную теорию в репрессивную практику.
По мере того как пережитый ужас забывается за злобой дня, отдельные идеалисты старой закваски начинают говорить об утраченном времени с романтической ностальгией. Ладно, когда государственные зверства оправдывают прогрессивные ретрограды вроде юродивого литератора Александра Проханова, но странно слышать оправдания террора от убежденных гуманистов вроде Дмитрия Быкова. Вот как легко и весело он высказался на эту больную тему на радио «Эхо Москвы» (эфир 8 января 2015): Мне могут сказать, что в результате революции много народу погибло. Да, конечно. Россия не такая страна, где легко происходят перемены. Но тут ведь что важно: умрут-то все, но не все перед этим испытают веяние великого вдохновения, когда весь смысл происходящего, весь смысл человеческой жизни слит в несколько звездных часов человечества. Не имея смысла в себе, провокаторы нового переворота готовы снова втравить народ в гражданскую войну, рассчитывая в ходе трагических событий пережить катарсис – и благополучно пережить катастрофу, которой станет для страны попытка нового передела власти и справедливости. Не дай бог, у них снова получится смутить умы современников, обиженных и озлобленных нынешней властью. И что тогда?
Всякая масса (в том числе и масса народа) обладает мощной инерцией покоя. Ее трудно сдвинуть с места. А когда она сдвинется, то с нарастающим ускорением катится по естественному уклону – под откос… Бунт – это праздник непослушания, черный карнавал, незаконный союз эроса и танатоса (инстинкта жизни и инстинкта смерти). Стихия мятежа кружит головы и рубит головы, зажигает сердца и сжигает жилища, втягивает в воронку ярости и тянет в омут ненависти.
Вспомним еще раз, как страстно и страшно сетовал на судьбу поэт Осип Мандельштам, задавленный тяжестью переломного времени, – Мне на плечи кидается век-волкодав, // Но не волк я по крови своей… Историческая практика показывает, что в лихие времена, когда в общественном сознании человечность уступает место идейности, человек человеку – волк. На новом переломе времен человек, сохраняющий в себе человечность, пытается заглянуть в будущее – но в узких зрачках нового века непроглядный мрак, в котором зловеще мерцают сполохи темного огня… (Окончание в следующем номере.) Владимир Ермаков
 
По теме
Так устроена человеческая природа, что магия круглых чисел непреодолима. Мы отмечаем личные юбилеи, с особым тщанием относимся к таким же датам в истории.
   6 марта, в преддверии Международного женского дня, в Сурьянинском СДК прошёл вечер отдыха «Имя твоё – Мама», организованный работником СДК и библиотеки Каменецкой Валентиной Фёдоровной.
   7 марта Межпоселенческая центральная библиотека им. А.Н. Апухтина приняла участие в районном праздничном мероприятии, посвященном Международному женскому дню 8 Марта.
   11 марта в Сурьянинском СДК прошли посиделки «Здравствуй, Масленица». Гостей приветствовали шуточными песнями три девицы, одетые в сарафаны с кокошниками.
  В рамках празднования Масленичной недели творческий коллектив Кривцовского СДК и библиотеки посетил проживающих Дома социального обслуживания «Болховский» с выездным концертом.
    Библиотекарь Краснознаменской сельской библиотеки Парфёнова А.Н. провела для воспитанников МБОУ «Краснознаменскаяя ООШ» День цветных карандашей «Радуга цвета».
   13 марта в Межпоселенческой центральной библиотеке им. А.Н. Апухтина состоялся творческий вечер поэта и писателя Татьяны Грибановой «Музыка Родины малой и шепот земли родной».
В Орле оценили вину водителей в авариях - OrelGrad.Ru На Орловщине почти все ДТП с пострадавшими произошли по вине водителей. Фото: УГИБДД В Орловской области в январе 2024 года было зарегистрировано 33 дорожно-транспортных происшествия с пострадавшими.
OrelGrad.Ru
// Фото: diabetdoctor.ru - Правительство Орловской области Фото: diabetdoctor.ru Региональная программа «Борьба с сахарным диабетом» утверждена распоряжением Правительства Орловской области № 129-р от 29 февраля 2024 года в целях улучшения здоровья населения,
Правительство Орловской области
Новости - Росздравнадзор Счетчик обращений граждан и организаций Поступило 37820 на рассмотрении 6296 решено 31524 ВРАЧ ВРАЧ Мониторинг безопасности лекарственных препаратов Контроль качества лекарственных средств Мониторинг ассортим
Росздравнадзор
Сегодня мы отмечаем десятую годовщину воссоединения Крыма и Севастополя с Россией – значимое событие в истории нашей страны и долгожданное для многих наших соотечественников.
Троснянский район
До свидания, зима! - ЦБС г. Орла К нам весна-красна пришла. Вы слыхали про такое??? О традициях и обычаях Масленицы узнали от воспитанников Воскресной школы храма «Знамение» и Ольги Олеговны Гусаровой,
ЦБС г. Орла